Я никогда не был предпринимателем — я был наемным менеджером и 10 лет строил корпоративную карьеру. Но понимал, что это не мое, чувствовал стеклянный потолок и искал способы роста и дальнейшей реализации. В 2009 году я прочитал в «Ведомостях» интервью Рубена Варданяна, он рассказывал о своем новом проекте — Московской школе управления Сколково, — о своей философии и идее воспитания новой бизнес-элиты. И я решил, что хочу участвовать в этом.

VisionLabs родилась из дипломной работы. Мой одногруппник Алексей Корничев, как и я, хотел не просто отчитаться для галочки, а создать нечто, что может вырасти в самостоятельный и успешный бизнес. Он пригласил в бизнес-школу СКОЛКОВО Александра Ханина, который на тот момент разрабатывал алгоритмы компьютерного зрения. И его лекция была такой воодушевляющей и впечатляющей, что стало понятно — с таким человеком можно работать. Мы объединились и стали втроем запускать проект, который впоследствии превратился в VisionLabs. Чуть позже к нам присоединился ученый с мировым именем Иван Лаптев, профессор парижского Национального института исследований в информатике и автоматике. Его мы считаем полноценным сооснователем компании.

Я продолжал оставаться в корпоративной среде, но помогал проекту деньгами и инвестировал в него. Чтобы уйти, мне пришлось переосмыслить свои ценности. Это была серьезная внутренняя трансформация, которая привела к тому, что я решил сделать этот прыжок в неизвестность и полностью посвятить себя VisionLabs.

Обучение в бизнес-школе СКОЛКОВО помогло мне принять решение уйти из корпоративной среды. Сильно повлияла атмосфера — окружение талантливых, профессиональных и умных людей вселяет в тебя уверенность, что всё возможно. Вот этот кайф, эта энергетика в стенах школы, возможно, и есть основная ценность, которую выносят выпускники.

Академических знаний всегда оказывается мало, когда выходишь с ними в реальный мир. Чтобы делать бизнес, нужна полная вовлеченность и перестройка всей жизни. Это настоящая химия — нужно невероятно любить то, что ты делаешь, и очень в это верить. Такие вещи сухим языком цифр не объясняют.

Чем дальше шло обучение, тем меньше хотелось работать там, где я работал. Когда открываешь новые горизонты, возделывать маленький клочок земли уже не очень интересно.

Самые любимые преподаватели — Кит Гудалл и Моти Кристал. У них потрясающий жизненный опыт. Это не просто профессора, воспитанные в академической среде, а люди, которые прожили свою историю и получили большой опыт за пределами университета.

Когда мы осознали, каким ресурсом обладаем, имея готовую технологию распознавания лиц, мы встали перед дилеммой — уйти, как и остальные компании, в сферу безопасности, или найти свое направление. Мы поняли, что технология распознавания лиц вообще не используется в бизнесе, хотя может принести там большую пользу. Так мы открыли для себя океан возможностей.

Закон выживания для любого стартапа, который идет через «долину смерти», — сфокусироваться. Мы сфокусировались на одной технологии, одном продукте и одном рынке. Технология — распознавание лица, продукт — подтверждение личности клиента, рынок — финансовые сервисы. Если бы мы на старте распылялись на все сферы, в которых присутствуем сегодня, нас просто не хватило бы на этот долгий путь.

Запускать новые направления в бизнесе — это всегда больно и всегда «резать по живому». Это перестройка организма, похожая на то, как растет человек. Когда мы запустили продукт для банков, мы буквально чувствовали, что нам стали малы наши «шорты» и «футболки», видели, как они рвались из-за растущих «мышц».

Почему у инвесторов ценится команда? Потому что именно команда — носитель философии и внутреннего ДНК проекта. Один человек с этим не справится, даже если он очень сильный. Поэтому когда в период роста компании нам понадобились управленцы, наша команда пополнилась такими людьми.

Если ты хочешь выжить, быть успешным, поднимать крупные инвестиции, ты должен уметь зарабатывать. Таковы условия рынка. И бизнес-модель твоей компании должна быть устойчивой, чтобы ты мог вести долгие переговоры с инвесторами, не опасаясь, что наступит кассовый разрыв и ты вынужден будешь стать более сговорчивым по вопросам вхождения в твой капитал.

У нас есть свое видение, как будет выглядеть мир будущего. Но, как говорил Томас Эдисон, «видение без реализации — это галлюцинация». Чтобы не впадать в галлюцинации, нужно четко понимать, что ты можешь продать сейчас. Мы видим большую картину будущего и шаг за шагом готовим наших клиентов и рынок к тому, что это будущее скоро наступит.

Сейчас очевидно, что технологии распознавания меняют нашу жизнь, а лет пять назад мы могли об этом только говорить. И то в узком кругу. Раньше в крупных компаниях нам говорили: ребята, вы ненормальные. И смотрели на нас как на блаженных. А сейчас мы продаем им нашу технологию, потому что она востребованна.

На самом деле технология распознавания лиц — это секрет Полишинеля. Вы думаете, спецслужбы только сейчас добрались до таких инструментов? Они у них есть уже лет 20. Технология была доступна спецслужбам, государствам, крупным корпорациям, а мы ее сделали инструментом бизнеса. Мы демократизировали саму технологию и сделали ее доступной и дешевой.

Люди старой формации боятся всего нового. Они создают пену, но волна сильнее и мощнее, потому что на это есть массовый спрос. Именно это сейчас происходит с рынком продуктов на основе компьютерного зрения. Когда люди впервые увидели в кино «Прибытие поезда», они убежали из зала. А в прогрессивной Англии был «закон красного флага» — перед транспортом должен был идти специальный человек с красным флагом в руках.

Есть люди, которые не хотят и не будут давать согласие на использование своих биометрических данных, и это нормально. Мы же не коммунисты, которые тащат всех в светлое будущее. Мы даем людям возможность выбора. Поэтому не нужно бояться, что использование биометрических данных подтолкнет нас к миру тотальной слежки. Массовый спрос приведет к тому, что общество будет более прозрачным и безопасным, а сервисы станут более удобными. Я вижу в этом только плюсы.

В итоге технология распознавания лиц упростит жизнь людей. Например, как может работать наша система в аэропорту? Все мы знаем, какое количество времени мы теряем на регистрации, прохождении досмотра, посадке на рейс. Мы каждый раз стоим в очереди. Пассажиры нервничают, опаздывают, получают меньше удовольствия от путешествия, чем могли бы. Автоматическая посадка на рейс при биометрическом контроле позволит уйти от очередей. Тот, кто не хочет сдавать биометрию, постоит в очереди, но она будет короче, потому что часть пассажиров пройдет весь этот путь гораздо быстрее. Win-win для всех — и для тех, кто использует биометрию, и для тех, кто не хочет этого делать.

Когда я основал бизнес, моим детям было очень интересно узнать, чем я теперь занимаюсь. Они тогда были маленькими, и я ответил, что папа делает глаза для роботов. Мы до сих пор так шутим, хотя сейчас они знают, что такое технологии компьютерного зрения.

Переход в собственный бизнес был обдуманным и осознанным. Для меня это не было эмоциональным решением. В первые годы после перехода в собственный бизнес семья на какой-то период времени потеряла в уровне жизни. Но это сделало нас крепче и сильнее. И послужило хорошим уроком.

Трансформация происходила на глазах у детей. Думаю, отчасти поэтому они растут сильными и свободными личностями.

Баланс между работой и жизнью? Что это такое? Это устаревшая теория из XX века. Ты или работаешь — или нет. Никакого баланса не существует.

На реактивном самолете нельзя лететь вечно: либо у тебя закончится топливо, либо самолет сломается. Выгорание существует. Ты выгораешь, если работаешь на 120%, 150% или 200%.

Выкладываться на работе на 100% — всегда мало, потому что конкуренты работают больше и ты в итоге проигрываешь. Это гонка, которой управляешь не ты, ею управляет рынок. Если ты находишься в высококонкурентной среде, ты должен работать иногда на 1000%. Конечно, в итоге ты выгоришь. Но ты поможешь своей команде выйти вперед, а знания передашь участнику команды, который побежит этот марафон вместо тебя дальше.

Я не сразу научился делегировать полномочия. Эта возможность стала для меня большим откровением. Даже в самом лучшем коллективе поначалу считаешь, что эти умные и талантливые люди должны работать так, как ты им сказал. А на деле, если отпустить бразды правления и дать людям возможность принимать решения, они умеют организоваться и сделать лучше, чем сделал бы ты.

Без соцсетей я живу два года, и это прекрасно. Я осознанно оттуда ушел — начал ловить себя на том, что бесцельно трачу свое время. И это время оказалось мне дороже, чем чьи-то посты и картинки.

Мне ненавистен пляжный отдых. Зато все остальные виды отдыха — музеи, поездки, походы и ночевки в палатках — мне подходят. Я ценю всё, что связано с путешествиями и движением. Самые красивые места, которые я видел в поездках, — это Байкал и Саяны. И Украина, где я провел детство.

Я сам определяю время, когда я должен быть с семьей, а когда — занят бизнесом. Поездки и отдых всегда помогают отвлечься. Я стал больше гулять, завел собаку. Идешь вечером по парку, собака бежит рядом. Телефон на такие прогулки брать с собой уже не хочется.

Вне работы я с удовольствием общаюсь с людьми. Мне это не просто нравится, для меня это основа душевного спокойствия. И среди выпускников Московской школы управления СКОЛКОВО полно людей, с которыми можно просто посидеть, поболтать, выпить пива или отправиться в поездку. Это комьюнити навсегда — и для меня очень ценно, что таких людей можно встретить в зрелом возрасте.